Сайт возможного мошенника www.krest-most.ru

Крестовые походы: предательство веры (19.05.2021)
Текст: Елена АЛЕКСЕЕВА

Под лозунгом защиты святынь крестоносцы несли ненависть и разрушение

Крестовые походы: предательство веры

Французский историк Жак Ле Гофф писал: «Единственная польза от крестовых походов, мне кажется, — знакомство европейцев с абрикосом». В этом высказывании, кроме иронии, есть и оценка одного из самых уникальных явлений в средневековой истории. Российский историк и религиовед Александр Дворкин решил разобраться в этом историческом феномене и написал «Хроники крестовых походов» в четырёх томах. Почему он взялся за столь фундаментальный труд? И как те далёкие события влияют на сегодняшнюю жизнь? Об этом наш разговор с Александром Леонидовичем.

Это был удар по православию

— Чем необычна ваша работа, ведь на эту тему написано много?

— Это первый подробный рассказ о крестовых походах на русском языке в научно-популярном жанре. То есть не сугубо научный труд, а рассказ о реальных событиях, где я показываю всех героев как живых людей, чтобы читатель понимал мотивацию их поступков, слышал бы их речь, представлял их внешность. Моей задачей было максимально честно рассказать о событиях, не скрывая своей православной точки зрения.

— И каков же он — взгляд православного человека?

— Во всех трудах о крестовых походах, которые я читал, православные вообще не учитываются. Хотя эти события происходили на территории, населённой по большей части православными людьми. И я пытаюсь показать, что дали те или иные события православным христианам. Так вот, оказалось, что когда крестоносцы основали свои государства, то православные на их территории подвергались гораздо более жёсткому преследованию, чем при исламе. Крестоносцы всегда обвиняли Византию в своих неудачах: вот, мол, греки-схизматики предали общехристианское дело.

Я же показываю, что скорее крестоносцы становились предателями, делая всё, чтобы ослабить и в конце концов уничтожить Византийскую империю, которая в течение многих веков сдерживала наступление ислама и не пускала его в Европу. Ведь у византийских императоров была гораздо более высокая обязанность, чем рисковать всем ради помощи этим малюсеньким крестоносным государствам, обитатели которых постоянно разоряли их земли, убивали и дискриминировали их подданных и никогда не слушали никаких советов, поступая глупо, безответственно и жестоко.

Главное, что, когда крестовые походы закончились, православное население Ближнего Востока оказалось в худшем положении, чем прежде. До крестовых походов они были под властью достаточно веротерпимых Фатимидов, которые знали, что есть могущественный византийский император, который, если что, заступится за своих. А когда после крестовых походов к власти пришли фанатичные мамелюки, уже не было могущественного византийского императора. И мамелюки стали срывать свою ненависть на православных христианах Ближнего Востока. Именно тогда начался демографический перелом. До крестовых походов 50-60% населения на Ближнем Востоке составляли православные христиане, а мусульмане были правящим меньшинством.

Сегодня православных на Ближнем Востоке считанные проценты. Так что настоящие мученики крестовых походов — это жители Византийской империи и православные христиане Ближнего Востока.

В бой пошли младшие сыновья

— У большинства в представлениях о крестовых походах полная путаница. Сколько их было и когда?

— Можно считать по-разному. Со временем так стали называть военные экспедиции, за участие в которых обещалось прощение грехов. Это и войны в Испании и на юге Франции против еретиков, и — на Балтийском побережье против язычников-славян, и — против личных врагов папы. То есть понятие постепенно девальвировалось. Я рассказываю о тех походах, которые связаны с Палестиной. Эпоха Крестовых походов длилась почти 200 лет. Отсчёт начинается с первого похода в 1096 году, а заканчивается падением в 1291 году последней столицы крестоносных государств Акры.

— Как возник первый поход?

— На самом деле во время Крестовых походов они так не назывались. Это более позднее название. Тогда это были вооружённые паломничества. Крестоносцы называли себя пилигримами. Первый крестовый поход был провозглашён папой Урбаном II в 1096 году. И это его ноу-хау. У него были для этого свои политические цели. Но основной причиной стало наступление тюрок-сельджуков в Малой Азии и просьба византийского императора Алексея Комнина к папе Урбану II собрать несколько отрядов наёмников, чтобы усилить армию в борьбе с захватчиками. Папа решил, что вместо локального сбора наёмников он провозгласит целое движение, которое отправится не просто в Малую Азию, а пройдёт через неё, уничтожит тюрок и отвоюет Иерусалим.

— И кто составил костяк первого похода?

— Воинственно настроенные младшие сыновья, оставшиеся без приданого. Тогда существовала система майората, по которой всё наследство доставалось старшему сыну. Как в известной сказке: старший сын получает мельницу, а младший — Кота в сапогах. Что делает младший брат? Он завоёвывает замок и делается маркизом Карабасом. У этих младших сыновей ничего не было, кроме умения владеть мечом, и они постоянно воевали в Европе. К этому их вынуждала и феодальная система.

Но вместе с тем люди были верующие и в глубине души понимали, что они делают неправильно, грабя и убивая, что Царствия Божия таким образом они не наследуют. Это порождало когнитивный диссонанс и вопрос: что делать? Папа Урбан II предложил хороший вариант: всё это можно продолжать делать, но только не тут, дома, в Европе, а там, на Востоке. Тут вы воюете с людьми, а там вы будете убивать нелюдей и делать это ради Бога.

Одна победа, одна ничья и сплошные неудачи

— Как развивались походы?

— Только первый поход был единственным успешным — вопреки всей логике. Вместо единоначалия армию возглавлял совет из представителей европейской аристократии, которые к тому же постоянно ругались. Армия воевала против неизвестного противника, ни у кого из участников не было опыта осады таких громадных городов, как Антиохия с населением 200 тысяч, который удалось взять крестоносцам.

Надо заметить, что в то время самые большие европейские города — Париж и Лондон — не достигали 25 тысяч населения. Благодаря невероятной цепи случайностей был завоёван Иерусалим и в Палестине образовано первое крестоносное государство. Тогда крестоносцы уверовали: Бог на их стороне, и они всегда будут побеждать. Но всё вышло не так, и одна катастрофа следовала за другой. Лишь Третий крестовый поход после того, как пал Иерусалим и пришёл гениальный воин Ричард Львиное Сердце, можно сказать, закончился вничью.

— Каково значение Крестовых походов для мировой истории?

— Я оцениваю их как крайне негативное явление, которое сыграло роковую роль в разделении Церкви на Восточную и Западную. Именно из-за походов произошло отчуждение. Понятно, что было и много богословских различий. Но весь этот чёрный пиар в отношении православия, всё, что в итоге привело к Четвёртому крестовому походу с разрушением Константинополя, уничтожением Византийской империи, со страшным её разграблением и подчинением Православной Церкви римскому папе, не произошло на пустом месте и долго готовилось самими крестовыми походами.

Это — трагедия с религиозной точки зрения. И геополитическая трагедия, потому что, разрушив Византийскую империю, крестоносцы уничтожили систему защиты Западного мира от ислама. Именно Константинополь в течение веков сдерживал волны исламского нашествия. Парадоксально, но Первый крестовый поход начался под лозунгом «Выбить турок из Малой Азии, чтобы помочь своим восточным братьям!». А когда эпоха Крестовых походов завершилась, то турки стояли уже на Дунае и рвались к Вене.

Крестовые походы также привели к страшной потере ресурсов всей Западной Европы. Потому что эти карликовые крестоносные государства продержались без малого 200 лет за счёт невероятного напряжения сил всей Западной Европы. Причём ресурсов не только финансовых, но прежде всего человеческих — такое огромное количество европейцев там погибло. И эти крестоносные государства ничего не дали Европе — ни в культурном, ни в каком-либо другом смысле.

Золотая Орда могла стать православной

— Некоторые считают, что Александр Невский тоже противостоял на Чудском озере очередному крестовому походу.

— Нет, конечно, это был не настоящий крестовый поход. Ведь крестовый поход — это некая глобальная идея, которая собирает массу народа ради спасения души. Тут же было исключительно местное войско рыцарей-меченосцев, которое решало свои политические задачи.

— Имели ли мы какое-то отношение к этим походам и в каком качестве?

— Никакого. Есть замечательный памятник паломнической литературы Киевской Руси XII века «Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли», в котором этот игумен описывает, как он дошёл до Иерусалима и даже встречался с первым королём Иерусалима Балдуином I. Но вот чтобы воевали в тех краях, мне такие свидетельства не известны.

— Как-то эти походы повлияли на нашу жизнь, на нашу историю?

— Повлияло прежде всего разделение Церкви, ослабление христианства на Ближнем Востоке. Ислам прочно обосновался в Европе, на Балканском полуострове.

Я рассказываю о мало кому известном — так называемом монгольском — крестовом походе, когда монгольская армия во главе с внуком Чингисхана Хулагу через Персию направилась на Ближний Восток, взяла Багдад, Алеппо, Дамаск и все мусульманские государства вплоть до Египта были уничтожены. Но Хулагу вынужден был оттянуть большую часть своих войск назад в Каракорум, монгольскую столицу, потому что умер великий хан и надо было участвовать в курултае. При этом он оставляет на завоёванных землях слишком неадекватные военные силы в размере 20-тысячного корпуса, имея при этом одного мощного неразбитого противника — египетских мамелюков.

Силы оставшихся монголов и мамелюков были примерно равны. Многое в той битве при Айн-Джалуте зависело от помощи крестоносных государств. Если бы западные воины приняли участие в этой битве, то монголы победили бы, что капитально бы изменило всю историю мира. Тогда бы во всём мире не осталось ни одного мусульманского государства западнее Марокко и на всём Ближнем Востоке. Возник бы палестинский Ильханат, который быстро стал бы православным, поскольку многие монгольские воины были христианами. Золотая Орда не приняла бы ислам.

Но в истории нет сослагательного наклонения. Крестоносцы решили не помогать монголам, заняв дружелюбный нейтралитет по отношению к мамелюкам, пропустив их через свою территорию, снабдив продовольствием, и те вышли в тыл монголам и победили их в битве при Айн-Джалуте в Галилее (1260).

Ричард Львиное Сердце был настоящим мужчиной

— Какие персонажи этих историй кажутся особенно впечатляющими, необычными?

— С большой симпатией я отношусь к императору Алексею Комнину, это один из моих любимых византийских императоров. Ещё бы я выделил французского короля Людовика IX Святого, хотя как военачальник вёл он себя очень неразумно. Его крестовый поход привёл к страшной катастрофе, но он лично был очень достойным, привлекательным человеком, искренне стремившимся к праведности. В неудаче своего похода не винил никого, кроме себя, и делал всё, чтобы выкупить пленных.

Конечно же интересный персонаж — Ричард Львиное Сердце. В последнее время стало модно писать о его гомосексуальности, но я это утверждение опровергаю в книге. Не могу сказать, что он мой герой, — человек был сложный и жестокий, совсем не тот рыцарь без страха и упрёка, каким его представляют. Но всё-таки мужчина нормальной ориентации.

— Каковы же исторические уроки для нас?

— Та русофобия, с которой мы сталкиваемся сегодня на Западе, — это результат той чёрной пропаганды, которую вели крестоносцы и подпавшие под их влияние римские папы против православия. А Россия, хочешь не хочешь, воспринимается как наследница Византийской империи. То негативное отношение к Византии сейчас перенесено на Россию.

Есть такое святоотеческое выражение: ненавидь грех и люби грешника. К сожалению, крестовые походы перенесли ненависть на конкретных людей: если человек не наш — другой веры, иных убеждений, — то он нелюдь и его можно убивать. Это была одна из главных идей крестовых походов. Чудовищный по масштабу опыт расчеловечивания. И нам сегодня надо помнить, что наше неприятие веры или убеждений другого человека не должно приводить к неприятию самого человека.

https://www.krest-most.ru/glavnaya-tema/krestovye-pohody-predatelstvo-very/

Текст: Елена ХАРО
Захар Прилепин: Молитвослов всегда рядом со мной (28.08.2019)

Самая читаемая книга года создавалась с молитвой

Роман «Обитель» Захара Прилепина, повествующий о жизни соловецких заключённых в 20-х годах прошлого столетия, стал настоящим событием. Это самая читаемая в стране книга по итогам лета 2014 года. Лидерство в рейтингах продаж, восторженные отзывы критиков и читателей, наконец, престижная премия «Книга года». Многие считают «Обитель» романом о вере. С этого и началась наша беседа с автором.

Русский священник спасает многих людей

— При чтении романа ощутимо глубокое знание церковной жизни, церковных людей. Есть ли реальные прототипы священников, о которых вы рассказываете?

— Конечно. В последнее время сам тип русского священника неожиданно приоткрылся мне не в книгах, а в живых людях. Судьба подарила возможность знакомства с ними. Путешествуя по стране, я постепенно узнавал этих батюшек одного за другим. В Самаре, Брянске, Москве, на Соловках… Я вдруг понял, что тип священника, нарисованный в классической русской литературе, действительно существует, и он не менее реален, чем «русский солдат» или «русская женщина». В процессе работы над книгой я занимался не только лагерной тематикой, но и изучением жизни Соловецкого монастыря. Всё, что мне удалось для себя открыть в духовном, религиозном смысле, отражено в романе.

— В последние годы то там, то тут встречаешь нападки на священников со стороны людей, не имеющих отношения к Церкви.

— Проблема, о которой вы говорите, заключается не в самой Церкви, а в «прогрессивной интеллигенции», которая смотрит на Церковь со стороны, не зная её внутренней жизни. Они не знают, скольких простых людей спасают сельские священники своей работой. Ведь зачастую около каждого батюшки сосредоточена целая деревня, а он там — и помощник, и психолог. Рождение, смерть, свадьба — всё проходит через него. По масштабам той пользы, которую приносит Церковь, дорогие часы на руке священника, на которые реагируют люди, — вещь несопоставимая.

— Вы могли бы рассказать о батюшках, встречи с которыми вам особенно запомнились?

— Эти люди обладают истинной скромностью и нежеланием каким-то образом себя проявлять. Я не думаю, что им понравится, если я буду называть их, осыпая своими сомнительными восторгами. Им это совершенно ни к чему.

Сбудется по вере твоей

— Вы крещены в детстве или в сознательном возрасте?

— Я родился в 1975 году, в деревне с полуразрушенной церковью. В раннем детстве меня окрестили, для этого мы с бабушкой и мамой отправились в соседнюю деревню. Советской властью выполнение религиозных обрядов не приветствовалось, но у нас в семье все были крещёные: и родители, и дети. Бабушка часто ходила в церковь, а в доме висели иконы. С удовольствием вспоминаю о том, как мы праздновали Пасху: запах кулича, приподнятое настроение бабушки и ощущение абсолютной благости.

— Есть ли библейские высказывания, которые для вас особенно важны?

— Что-то из Ветхого или Нового Завета мы произносим и цитируем даже вне прямой связи с контекстом. Например: «Сбудется по вере твоей». Сам я часто вспоминаю фразу из Ветхого Завета: «Разве сторож я брату моему?» Или из Нового: «Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам».

Библейские фразы можно произносить как стихотворные строчки, даже не вникая в смысл. Но сколько за всем этим стоит насыщенности, событий и значений! Для меня само существование Евангелия является одним из важнейших подтверждений присутствия и бытия Бога. Потому что книгу, каждое слово в которой имеет такую необычайную глубину и силу, не мог создать человек — он мог только это записать.

— Большая часть вашей жизни связана с военной службой. Какие молитвы чаще всего вспоминали в этот период?

— Молитву Александру Невскому или великомученику Георгию Победоносцу. Я до сих пор иногда проговариваю их мысленно. У меня молитвослов всегда рядом, в сумочке для книг, всегда беру с собой в любые поездки. А вообще, у меня очень много священных книг, которые я постепенно, том за томом, перечитываю. Иногда просто беру с полочки и открываю наугад.

Ни телевизора, ни радио, ни Интернета

— Ваш роман стал самым обсуждаемым литературным событием этого года. Ваша жизнь как-то изменилась после выхода книги?

— Считать, что жизнь может измениться в связи с внешними событиями — неуважительно по отношению к ощущению судьбы и самого себя. Нет, я бы не сказал, что у меня что-то изменилось. Разве что появилось по-детски весёлое чувство по отношению к тем, кто тяжело переживал мои успехи и предрекал, что скоро меня в литературе не будет. Моя книга уже давно существует сама по себе. А я пережил эту часть жизни и живу отдельно от неё. Вот только недавно вернулся из деревни, где прожил с детьми всё лето…

— Расскажете о вашей деревне?

— Она находится на берегу реки Керженец — той самой, куда бежали старообрядцы, в глубоком лесу. Там всего домов пятнадцать, не больше, и туда нет нормальной дороги. Люди, у которых нет запасного трактора, могут туда и не доехать. Даже я на своём внедорожнике иногда застреваю и буквально откапываю себя лопатой. Летом в деревню люди ещё ездят, а вот осенью она становится мёртвой зоной, в которой, помимо нас, остаются три или четыре жителя. Выглянешь в окно — только лес и тишина.

— Говорят, что вы там живёте без коммуникаций…

— Верно, я и правда почти не поддерживаю связи с внешним миром. Ни телевизора, ни радио, ни Интернета. Только мобильный телефон, которым я пользуюсь, чтобы отвечать на СМС. Раз в неделю в связи с событиями на Украине я выдвигался в город, чтобы посмотреть новости и помочь в сборе гуманитарной помощи. Всё остальное время просто лежал у себя в деревенском доме в полной оторванности от всего: размышлял и делал для себя дневниковые заметки, которые выкладывал в Интернет в те дни, когда бывал в городе. Возможно, из-за них у кого-то могло сложиться впечатление, что я всё лето был в гуще событий.

— Можно ли назвать «Обитель» романом о вере в том же смысле, как «Войну и мир», «Анну Каренину», «Братьев Карамазовых»?

— Я не уверен в том, что стоит бросаться такими словами. Безусловно, соотношение человека по горизонтали и его восприятие того, что есть над ним, — одна из главных тем не только романа, но и всего того, о чём я говорю и думаю. В определённый момент Артём, главный герой романа, произносит фразу: «Господи, убий, но вернись». Для меня это не просто фраза, а результат размышлений и целой 38-летней жизни.

И все же «Обитель» — это просто книга. Текст, который я написал. А трактовать его можно как угодно.

https://www.krest-most.ru/nashi-intervyu/zahar-prilepin-molitvoslov-vsegda-ryadom-so-mnoj/